Торосян Торос Авакович

Армянский авиатор Торос Авакович Торосян

Торос Авакович Торосян является отважным красным летчиком – командиром авиационного дивизиона, оборонявшего Бакинскую Коммуну в 1918 году. Он активный участник обороны Кизляра, Астрахани, Царицына. В период гражданской войны он громил белоказачьи войска под Орлом, Тулой, Касторной в составе войск Южного фронта.

Т. А. Торосян родился в 1893 г. в бедной крестьянской семье Нагорного Карабаха. Торос рос сильным и ловким юношей. Он учился в школе и много помогал отцу в хозяйстве.

В начале Первой мировой войны Торос был призван в армию и служил в авиационном парке по обслуживанию самолетов. Вскоре он стал умело готовить самолеты к боевым вылетам. На фронте Торос часто наблюдал за действиями русской и немецкой авиации. Сильное воздействие имела на него героическая гибель автора мертвой петли А. Н. Нестерова, таранившего немецкий самолет. Нестеров погиб недалеко от авиапарка, где работал Торосян. Торос решил стать летчиком и мстить врагу. Он подал рапорт с просьбой послать его добровольцем в Московскую авиационную школу пилотов. В конце 1915 г. он был принят туда в качестве «охотника» (добровольца).

Началась интересная учеба и практическая работа по ремонту и подготовке самолетов к полетам. Торосян выделялся хорошей профессиональной подготовкой, смекалкой. Он был энергичным, решительным и справедливым. Примечателен такой случай. Однажды Торосян, проводя сборку авиационного мотора, рассказывал группе курсантов авиашколы о том, что говорили московские рабочие о сущности войны и ее целях. В это время в ангар пришел фельдфебель Кононов. Он пытался прекратить импровизированное собрание путем угроз и оскорблений. Когда Торосян сказал, что он не имеет права оскорблять, Кононов хотел ударить его. Торосян, не выдержав, нанес ему сильный удар. Окровавленного фельдфебеля курсанты увели в угол ангара и обмыли. Кононов об этом случае боялся доложить прямому начальнику, не только стесняясь того, что он не сладил с Торосяном, но и из-за страха перед «злым кавказцем», как он его называл.

Торосян, видя окружающую его социальную несправедливость, по-своему протестовал против нее. Часто его внутренне формировавшееся убеждение выливалось в неисполнение приказаний офицеров, пререкания с ними, проявление недовольства их действиями по отношению к «нижним чинам».

1 мая Торос Авакович Торосян не выполнил приказания заведующего школы офицера Белова и инструктора школы Невдачного^[1]. Начальник школы капитан Голубев за неповиновение подверг Торосяна экзекуции перед строем. Торосяна насильно привязали к скамейке, и били розгами. Этого делать начальник школы не имел права. Подобную меру наказания по приказу царя имели право применять только в действующей армии. Торосян при посещении школы начальником военно-учебных заведений Москвы генерал-майором Ершова поставил его в известность о позорном наказании^[2]. Ершов назначил дознание.

По делу Торосяна был опрошен ряд офицеров. Все они указали, что Торосян является опасным лицом в армии, что он не только сам нарушает дисциплину и не исполняет приказаний офицеров, но и отрицательно влияет на «нижние чины». Но ряд младших офицеров и рядовые утверждали, что офицеры не только к Торосяну, но и к другим относятся несправедливо и жестоко, чем и вызывают недовольство. Скандальное дело с Торосяном дошло до командующего военным округом, который хотел его замять. Однако друзья помогли Торосяну довести это дело до Государственной думы, а через думу до царя.

Царь потребовал от капитана Голубева объяснения. В свое оправдание Голубев писал царю: «… В обращении с поручиком Невдачным Торосянц вел себя непристойно, бравируя перед всей командой своими ответами на приказание…

Случаи неисполнения приказания, уклонения от службы и нежелание работать повторялись уже много раз, о чем я докладывал своему прямому начальству, и были даже случаи массового протеста, направленные против моих распоряжений и приказаний. Нередко их зачинщиком и организатором был Торосян»^[3].

Как видно из показания капитана Голубева, Торосянц своими убеждениями и ненавистью к царскому самодержавию и его представителям, своим личным примером и действиями направлял курсантов авиашколы против начальства, добивался неисполнения приказаний. Получив донесение Голубева, царь, прочитав его, тут же возмущенно на углу донесения написал: «Был бы я, поступил бы так же, Николай II».

Такое отношение царя к Торосяну вызвало бурю возмущения среди курсантов. Но чтобы замять это дело и успокоить взбунтовавшихся, командующий Московским военным округом с согласия Главного инспектора Военно-воздушных сил назначил капитана Голубева командиром авиаотряда и отправил на фронт. А Торосяна 7 августа 1916 г. перевели в Гатчинскую военную авиационную школу для продолжения учебы, установив за ним слежку.

В школе Торосян учился отлично, летал прекрасно. Вскоре он стал выполнять все фигуры высшего пилотажа. Торос научился вести бой как истребитель, производить дальнюю разведку и фотографирование, корректировать огонь артиллерии. Торосян пытался установить связь с подпольной большевистской группой Гатчинской школы. Но вскоре состоялся выпуск, и Торос как летчик первого класса получил звание ефрейтора и 22 января 1917 г. был назначен летчиком действующего 9-го Корпусного авиационного отряда в г. Смолодовцы.

С 17 февраля 1917 г. начинается боевая деятельность Тороса Аваковича. В это время в отряд пришла весть об отречении царя от престола. Февральская революция была встречена Торосом с большой радостью. Прекратилась слежка, и Торосян стал более активно выступать и действовать. Однако, связаться с большевиками пока ему не удавалось.

На фронте, в боях против немецких захватчиков, Торосян стал летать на выполнение боевых заданий. Он проводил дальнюю разведку глубокого тыла противника, фотографировал его позиции, часто контролировал с воздуха передвижение эшелонов на железнодорожных станциях, корректировал огонь артиллерии. Его разведывательные данные были точными и ценными для командования. Летнабом к Торосяну был назначен очень опытный, революционно настроенный офицер из рабочей семьи, поручик С. А. Котляров. За свою отвагу и геройство он был уже к этому времени награжден четырьмя орденами. Он имел большое влияние на Торосяна. Котляров учил не только воевать, но и понимать сложившуюся обстановку, сущность политики Временного правительства. С 17 февраля по 26 марта Торосян с поручиком Котляровым и Кириловым совершили 26 боевых вылетов на разведку и корректировку артогня в интересах 3-го армейского корпуса^[4].

Нередко полеты смелой пары длились по 2 часа 20 минут, но они не чувствовали усталости. За сбитый «Альбатрос» Торосян был награжден Георгиевским крестом 4-й степени и получил звание младшего унтер-офицера. Его авторитет среди летного и технического состава значительно возрос.

26 марта 1917 г., при выполнении боевого задания в тылу противника, самолет Торосяна атаковали 2 немецких «Альбатроса». Завязался жаркий бой. Торосян умело маневрировал, уходил от их пулеметного огня, создавая возможность Котлярову открывать огонь по врагу. Противник заходил то справа, то слева, атаковал то сверху, то снизу, однако сбить Торосяна не смог. Один из самолетов стал вести отвлекающий бой, а второй стал атаковать справа-сверху. Пуля попала в руку Торосяна. Он резко бросил самолет в сторону. Котляров длинной пулеметной очередью сбил этого немецкого асса, но второй «Альбатрос» смог ранить Котлярова. Торосян, увидев это, сам пошел в атаку. Действия его были настолько смелыми и дерзкими, что противник, превосходя по скорости, вооружению и маневренности своего самолёта, не выдержал боя. Истекая кровью, летчики сумели благополучно долететь до своего аэродрома в Глузне. Раненые были доставлены в лазарет. После выздоровления Торосян снова вернулся в отряд. Друзья его радушно встретили. Один из них, бывший летчик 9-го корпусного авиаотряда А. Лукьяшко вспоминает о Торосяне:

«Это был смелый, волевой, грамотный летчик, пользовался большим авторитетом среди солдат не только за храбрость, но и за свои умные, доходчивые беседы с ними. Он рассказывал им о политике Временного правительства, о большевистских лозунгах. Торосян часто читал газеты и разъяснял содержание. Мне кажется, что он в это время уже состоял в партии большевиков. Вскоре он был избран в комитет нашего авиаотряда».

Бывший член бюро комиссаров авиации и воздухоплавания при Военно-революционном комитете Е. И. Ахматович рассказывает: «С избранием в авиачастях солдатских комитетов произошло объединение всех солдат — обозных, строевых, мотористов, солдат-летчиков и других авиаспециалистов, находившихся до этого в состоянии некоторого антагонизма, который всемерно поддерживался офицерами. Солдатские массы все больше и больше уходили из-под влияния офицеров, становились хозяевами положения как на фронте, так и в тылу.

Командование армии искало пути восстановления своего прежнего положения. С этой целью было решено созвать Первый авиационный съезд солдат-летчиков и авиамотористов. Он организовывался на средства авиапромышленников. На предстоящем съезде, который должен был решать чисто технические вопросы, предполагалось расколоть объединение «Солдатские комитеты» и изолировать солдат от влияния большевиков.

Съезд открылся в Петрограде в конце апреля 1917 г. От 9-го корпусного авиаотряда делегатом был избран Торос Авакович Торосян. Будучи под влиянием ленинских «Апрельских тезисов» и решений апрельской партийной конференции, Торосян резко выступил на съезде против стремления Временного правительства вести войну «до победного конца». Он критиковал стремление расколоть солдатские комитеты и передать их под руководство офицеров. На пятый день президиум съезда был. сменен. В новый президиум вошли делегаты из числа революционно настроенных солдат. Переворот на съезде разрушил планы контрреволюции. Рухнули расчеты Верховного Главнокомандования… Однако офицеры не хотели сдавать свои позиции без боя и решили созвать Всероссийский съезд».

10 июля 1917 г. в Москве открылся Первый Всероссийский авиационный съезд, на который прибыли уже офицеры и солдаты. На этот раз делегатом снова был избран Торосян. Делегаты разделились на «левых» и «правых». «Правых» было большинство и это определило характер съезда и принятых решений: война до победного конца. Это решение привело к росту недовольства в солдатских массах.

По приезде в отряд Торосян разъяснил солдатам антинародный характер решения съезда и призвал не выполнять его. За свои революционные взгляды Торосян не раз получал выговоры от командования. Дело о нем было передано в Особую комиссию армии для привлечения его к судебной ответственности за подрыв авторитета командования и правительства, за подстрекательство к невыполнению приказаний. Но Военно-революционный комитет большевиков воспрепятствовал его аресту. Все больше и больше в армии распространялось влияние большевиков. Лозунги партии были доходчивыми и близкими солдатским массам. Свершилась Октябрьская социалистическая революция. На фронте эта весть, особенно ленинские декреты о мире и земле, были встречены с воодушевлением. В эти дни Торос Авакович Торосян вступил в Коммунистическую партию. Вскоре он был избран первым командиром красногвардейского Могилевского авиационного отряда, задачей которого была перебазировка отряда ближе к Петрограду для защиты революции.

Победа Октября окончательно подорвала влияние офицерства, часть которых ушла из Могилевского отряда. В отряде остались в основном летчики-солдаты и унтер-офицеры — выходцы из рабоче-крестьянской среды. Они без колебания перешли на сторону Советской власти. Торосян вместе с солдатским комитетом объединил вокруг себя все патриотические силы отряда. Благодаря ему солдаты узнавали правду о Советской России, большевистской партии, о ее вожде В. И. Ленине. Совет военных комиссаров решил провести путем тайного голосования перевыборы командиров и комиссаров авиаотрядов, чтобы освободиться от нежелательных элементов. В Могилевском авиаотряде вновь был избран командиром Торос Авакович Торосян и этот протокол подписали все, присутствующие на собрании^[5].

По приказу Военно-революционного комитета Могилевский авиаотряд в 1917 г. был перебазирован в Москву для укомплектования летного состава. Торосян умело организовал летно-технический состав для скорейшего ремонта самолетов и двигателей. Все летчики и мотористы принялись за эту работу с большим энтузиазмом.

Революция триумфальным маршем шагала по всей стране. Через семь дней после Октябрьского переворота в Петрограде Советская власть установилась в пролетарском центре Закавказья — Баку.

В середине марта 1918 г. контрреволюционные силы Азербайджана перешли в наступление. Они стянули к Баку так называемую «дикую дивизию». 30 марта мусаватисты подняли антисоветский мятеж. Но благодаря умелому руководству Революционного Комитета обороной города, мусаватисты потерпели поражение и отступили в Елизаветполь.

В апреле и мае Советская власть победила в ряде районов Азербайджана. 25 апреля 1918 г. на заседании Бакинского Совета создается Бакинский Совет народных комиссаров во главе с Шаумяном, который в короткий срок осуществил ряд социалистических преобразований и принял экстренные меры для борьбы с контрреволюционными бандами. На базе Красной гвардии и коммунистических отрядов была создана Красная Армия.

14 мая 1918 г. В. И. Ленин писал Ст. Шаумяну: «Мы в восторге от Вашей твердой и решительной политики. Сумейте соединить с ней осторожнейшую дипломатию, предписываемую, безусловно, теперешним труднейшим положением,— и мы победим»^[6].

С каждым днем силы контрреволюции в Баку при поддержке англо-французских и турецко-немецких империалистов росли. Баку нуждался в помощи. Шаумян посылает представителей в Москву к Ленину. Одним из первых туда выехал член Бакинского Совнаркома С. М. Тер-Габриелян. По указанию Ленина было выделено для Кавказской Красной Армии вооружение, боеприпасы, продовольствие, деньги. 28 мая в Москву прибыл с письмом от Шаумяна к Ленину и другой представитель — Тевос Александрович Манучаров. Он вместе с Тер-Габриеляном также был у В. И. Ленина и получил авиационный дивизион с вооружением.

По просьбе Ст. Шаумяна из Петрограда прибыли боевые революционные летчики-балтийцы, которые участвовали в штурме Зимнего дворца и несли охрану Петрограда. Среди них был Гарегин Ервандян, Ф. Очеретян, Сахаров и другие. Уже в апреле 1918 г. в Баку из курсантов авиашколы было организовано три боевых отряда, объединенных в морской авиадивизион, командиром которого был назначен коммунист, курсант авиашколы А. А. Степанов^[7]. К 23 июня из Москвы в Баку прибыли посланцы В. И. Ленина—1-й Кубанский авиационный дивизион. Он вступил в состав Кавказской Красной Армии. 26 июня в воздух поднялся первый самолет. Через час после посадки на аэродром приехали Ст. Шаумян, А. Джапаридзе, М. Азизбеков, Г. Корганов и другие товарищи. Они поздравили летчиков Первого Кубанского авиадивизиона с вхождением в состав Кавказской Армии и призвали их с честью и достоинством защищать Советскую власть Закавказья.

Перед строем дивизиона комиссар по делам авиации военный летчик Кожевников зачитал приказ: «Настоящим объявляется о введении Кубанского авиадивизиона в состав Кавказского Красного корпуса с 23 июня 1918 года. Военный летчик Девель назначается начальником 1-го Кубанского авиадивизиона. Военный летчик Лукяндин назначается начальником 1-го авиаотряда Кубанского авиационного дивизиона. Военный летчик Манучаров назначается начальником 2-го авиационного отряда в том же дивизионе. Военный летчик Торосян назначается начальником 3-го отряда того же дивизиона.

Шеболдаев, Корганов, Кожевников»^[8].

Документ о назначении Т.А. Торосяна командиром авиадивизиона

Прощаясь с летчиками, Ст. Шаумян еще раз предупредил о бдительности, о том, чтобы не поддавались контрреволюционной пропаганде, верой и правдой служили своему народу и молодому Советскому государству. Шаумяну очень понравился невысокий коренастый Торос Торосян. Они долго беседовали. Торос рассказал о службе в царской армии и в красногвардейском авиаотряде. Летчики тепло проводили руководителей Бакинского Совнаркома и заверили, что они до последнего дыхания будут защищать Бакинскую Коммуну.

Начались боевые будни. В июле 1918 года турецкая армия стала подходить к Баку. Авиационный отряд под командованием Торосяна выдвинулся к Кюрдамиру и вел ежедневно по несколько вылетов с целью разведки, бомбардировки эшелонов и штурма конницы врага. Однако, под натиском превосходящих сил противника, вместе с Красным войском отряд отходил к Баку. В это время царский офицер, командир дивизиона Девель, похитив кассу отряда, перешел к немцам. Командиром дивизиона был назначен Т. Торосян. Приказ по Кавказской авиации № 8 от 23 июля 1918 г. гласил: «Согласно предписания Совета Народных комиссаров от 22 июля сего года № 867 военный летчик Торосян назначается командиром 1-го Кубанского авиационного дивизиона, о чем приказом по Кавказской авиации объявляется.

Комиссар по делам авиации В. Кожевников»^[9].

30 июля началась воздушная и наземная оборона Баку, длившаяся около полутора месяца. На подступах к Баку турецко-немецкие войска при поддержке массированного огня артиллерии несколько раз пытались штурмом взять город, но это им не удавалось. Отважные защитники Баку мужественно отбивали все атаки численно и технически превосходящего врага. В ходе боев особо выделились наши морские и сухопутные летчики. Много боевых вылетов совершал командир дивизиона Торосян. Он использовал здесь свой опыт периода империалистической войны. Часто он встречался с С. Шаумяном, Коргановым, получал от них специальные задания по разведке противника, организовывал боевую работу дивизиона и лично о результатах разведки докладывал Шаумяну или Корганову.

Летчики с 4-х часов утра до позднего вечера совершали боевые вылеты. Это были тяжелые боевые дни. Каждому приходилось производить по 2—4 боевых вылета в день; отдыхали, ели и спали под крылом самолета. Только морские летчики в этот период сбросили на врага более 600 пудов авиационных бомб и стрел. Летчики под командованием Торосяна сбросили более 500 пудов бомб. Они вывели из строя до десятка паровозов, уничтожили более двух десятков вагонов с боеприпасами, много солдат и офицеров.

Когда осложнилась оборона Баку, Торосян по разрешению Ст. Шаумяна закрыл авиамастерские и кроме летчиков и мотористов остальной состав был послан на передовые позиции. Авиаторы смело и мужественно сражались. Торосян часто появлялся на самолете в том районе, где сражались с врагом его подчиненные. Своими налетами на позиции врага он поднимал дух у защитников Баку. Смело сражались и другие летчики авиадивизиона. В боях при обороне Баку пали смертью храбрых военные летчики Н. Сахаров, Н. Тараканов, Э. Тидрих, В. Клетный. Все они принадлежали к славной революционной семье участников Октябрьской революции — к летчикам-балтийцам, защищавшим в первые дни революции Петроград. Положение Бакинской коммуны в конце июля крайне осложнилось. В эти трудные дни эсеры, меньшевики, дашнаки и другие антисоветские силы потребовали призвать в Баку англичан. Проводя последовательно ленинскую линию, руководители Коммуны разоблачали их губительную политику. Выступая на заседании Бакинского Совнаркома, С. Шаумян заявил: «Передача Баку английским империалистам — это тяжелый удар для всей страны»^[10].

Большое влияние в это время имели эсеры и меньшевики на Каспийскую военную флотилию. Свою агитацию они пытались проводить и среди летно-технического состава морского и сухопутного авиадивизионов. На собраниях авиаторов Торосян выступал с речами, рассказывал истинное положение дел и разъяснял почему враги революции приглашают англичан. Авиаторы высказались за большевистскую платформу: не призывать англичан и защитить революцию. С таким же решением выступил морской авиационный дивизион и Бакинская военно-морская авиационная школа^[11].

25 июля состоялось чрезвычайное заседание Бакинского Совета совместно с членами районных Советов, судовых комитетов и Военно-революционного комитета Кавказской армии. Всего присутствовало 500 человек. От авиаторов в этом заседании принимал участие Т. А. Торосян. Доклад о политическом и военном положении сделал С. Г. Шаумян. Он говорил, что приглашение англичан равносильно оккупации Баку английскими войсками. Он заявил, что есть еще резервы, которые должны быть использованы для защиты Баку и т.д.

Меньшевики, эсеры и дашнаки настаивали на приглашении в Баку английских войск, которые якобы помогут отразить нашествие турецкой и немецкой армий. На заседании выступили Ст. Шаумян, А. Джапаридзе, М. Азизбеков, Я. Зевин. Торосян, собрав вокруг себя группу товарищей, аплодисментами поддерживал выступление большевиков. Однако на заседании Бакинского Совета меньшевикам и эсерам удалось провести свою резолюцию большинством в 23 голоса.

31 июля Бакинская коммуна пала. Власть перешла к «Диктатуре Центрокаспия».

10 августа в Баку состоялась конференция большевиков. Было принято решение об эвакуации советских частей в Астрахань. Торосян еще до ареста Шаумяна получил от него задание, чтобы на всех самолетах как морской, так и сухопутной авиации летчики перелетели в Астрахань в распоряжение С. М. Кирова.

Незаметно для Центрокаспия Торосян вывел свои самолеты подальше от Баку под предлогом защиты от артобстрела врага, а 12 августа совершил перелет в Астрахань. В Астрахани вследствие нехватки самолетов и небольшого личного состава 1-й Кубанский авиадивизион был преобразован в 1-й Кубанский авиаотряд. Личному составу был предоставлен отдых.

Обстановка на Северном Кавказе была напряженной. Белогвардейские банды Краснова рвались к Царицыну. В августе 1918 года на заседании Совета Народных Комиссаров под председательством В. И. Ленина было принято решение оказать немедленную помощь Красной Армии Северного Кавказа. Вскоре в Астрахань были посланы воинские части, технические средства и самолеты. По указанию В. И. Ленина Т. А. Торосян был назначен командиром авиадивизиона Северокавказского округа и ответственным лицом за формирование авиадивизиона.

22 августа 1918 г. Могилевская авиагруппа была передана под командование Т. А. Торосяна. Сформировав авиадивизион, Торосян добился пополнения дивизиона исправными самолетами и летно-техническим составом. В начале сентября авиадивизион включился в боевые действия на Северном Кавказе. В это время в районе Кизляра шли ожесточенные бои с прибывшими сюда из-под Баку войсками изменника полковника Бичерахова. Они стремились разгромить Кизлярский отряд Красной Армии, оборонявший город. Кизляр самоотверженно оборонялся. Руководили им А. Ф. Хорошев, Б. П. Шеболдаев и другие.

В бессильной злобе Бичерахов пытался сломить сопротивление красных и уничтожить население Кизляра. Так, казачьим полковником Урчукиным был отдан приказ затопить Кизляр путем отвода воды из нового русла р. Терек в старое, проходившее через город. Но замысел не удался. Защитники города и летчики во главе с Т. А. Торосяном сорвали этот коварный план врага. 25 сентября 1918 г. в результате совместного удара пехотного полка, подошедшего с Астрахани, и кавказского авиадивизиона осада города была снята. В октябре Бичерахов снова атаковал Кизляр. Однако защитники города отбили атаки врага с большими для него потерями. Часть вражеских войск перешла с оружием на сторону советских войск. Для нанесения дальнейших решительных ударов по врагу требовались новые организационные мероприятия, так как с ноября 1918 г. Южный фронт постепенно становился главным фронтом республики. В. И. Ленин лично интересовался ходом боевых действий на Северном Кавказе, обеспечением Северного Кавказа боевым снаряжением.

В соответствии с указанием ЦК командующий войсками Южного фронта П. П. Сытин 1 ноября 1918 г. издал приказ об организации Каспийско-Кавказского отдела Реввоенсовета Южного фронта с пребыванием его в Астрахани. Перед отделом ставились задачи организации XI и XII армий и согласования действий этих армий с армиями Южного фронта, а также снабжение этих армий из Астрахани боеприпасами, вооружением, обмундированием, медикаментами. Этим же приказом был назначен Реввоенсовет Кавказского отдела Южного фронта в составе: председатель А. Г. Шляпников, члены — Н. А. Анисимов и С. Е. Сакс. В состав Каспийско-Кавказского отдела Южного фронта вошел и авиадивизион под командованием Торосяна.

8 декабря 1918 г. был образован самостоятельный Реввоенсовет Каспийско-Кавказского фронта с подчинением его непосредственно центру. В состав фронта вошли XI и XII армии, Астрахано-Каспийская флотилия, авиадивизион под командованием Торосяна и другие авиачасти, базировавшиеся в Астрахани.

Фронт укреплялся, получал пополнение, вооружение, обмундирование, боеприпасы из Астрахани. В боях в районе Кизляра авиадивизион потерял несколько самолетов. А некоторые самолеты имели такой износ, что невозможно было на них летать. Они были отправлены в Астрахань на капитальный ремонт. Взамен Торосян запросил пополнить дивизион исправными самолетами^[12].

Из Астрахани помочь ничем не смогли. Тогда начальник Южного управления Воздухофлота Коровин 19 декабря прислал наряд на получение самолетов из Саратова. 26 декабря 1918 г. самолеты были получены и пригнаны в Астрахань^[13]. Авиадивизион отбыл на боевую работу в район Ставрополь—Георгиевская—Пятигорск против действий деникинской армии, а также войск донской контрреволюции. Дивизион действовал на обширном фронте. Он то поддерживал действия войск в направлении Порт-Петровска, то юго-западнее Ставрополя, то вел разведку на Каспийском море, залетая в тыл противника. Часто приходилось Торосяну летать вдоль владикавказской железной дороги в направлении Армавира и Кавказской, вести разведку передвижения эшелонов с войсками. Не раз под сильным ружейно-пулеметным обстрелом ему приходилось на своем самолете снижаться над станциями и доставлять командованию фронта ценные сведения.

Торосян был не только хорошим командиром, прекрасным летчиком, но и активным коммунистом. Он всегда был душой и наставником своих подчиненных. Его опыт и боевые действия всегда высоко оценивались командованием армии и фронта и в особенности Сергеем Мироновичем Кировым, с которым Торосян часто встречался. С ним считались и в Москве, в Воздухофлоте, как с посланцем Ленина.

Для выработки мер по дальнейшему укреплению Воздушного Флота ЦК РКП решил провести в Москве собрание фракции коммунистов Воздухофлота. 28 декабря 1918 г. в Москву на заседание фракции от комячеек Саратова и Астрахани прибыли делегатами коммунисты Арефьев и военлет Торосян^[14].

Наряду с другими товарищами как представитель авиации Южного фронта выступил Т. А. Торосян. Он рассказал о боевой работе отрядов, расположенных на Северном Кавказе, о нуждах отрядов, о предстоящей большой боевой работе и необходимости пополнения этих отрядов самолетами и запчастями. Торосян особо обратил внимание на обеспечение отрядов авиагорючим и пополнение подвижных авиамастерских квалифицированными рабочими, чтобы в короткий срок ремонтировать самолеты и моторы и отправлять на фронт. Решение фракции коммунистов Воздушного флота стало програмным документом для работы военной авиации в борьбе против белогвардейцев.

По приезде в Астрахань, а затем к месту базирования своего дивизиона, Торосян на собраниях рассказывал о принятых фракцией коммунистов решениях и стал практически осуществлять их. Своим боевым примером он вдохновлял личный состав на выполнение поставленных партией задач по разгрому белогвардейщины.

Северный Кавказ вновь стал ареной ожесточенных боев. Противник прорвал фронт XI Армии. Военный совет предпринял необходимые меры для ликвидации прорыва, но результаты были неутешительными. Летчики Торосяна все чаще доставляли разведывательные данные о сосредоточении конницы противника то на одном, то на другом участке. Однако XI Армия не имела достаточных резервов, чтобы быстро использовать их в нужном направлении на огромном участке фронта. Войска нашей армии вели ожесточенные бои с противником на своих участках с переменным успехом, сохраняя при этом свою боеспособность.

По приказу командующего Левандовского XI армия стала отходить и сокращать линию фронта, чтобы удержать намеченные рубежи. Армия нуждалась в оружии, боеприпасах, медикаментах. Авиация под руководством Торосяна вела разведку, проводила интенсивные налеты на конницу противника на разных участках фронта, спасая свои войска от неожиданных ударов.

Командование XI армии вместе с Советом обороны Северного Кавказа продолжали принимать все меры для удержания районов Георгиевск—Прохладная. Г. К. Орджоникидзе лично руководил укреплением рубежей, находящихся на пути отхода 1-й и 2-й стрелковых дивизий. 21 января 1919 г. в районе Георгиевска войска 1-й и 2-й дивизий с кавбригадой Кочубея при поддержке авиации нанесли противнику ощутимый урон. В эти дни Торосян донес штабу армии, что кавалерийская дивизия из 1-го конного корпуса Врангеля зашла в тыл нашим отступающим войскам с целью отрезать части 1-й и 2-й стрелковых дивизий. Используя эти данные, кавалерийская бригада Кочубея совместно с 1-й и 2-й стрелковыми дивизиями контратаковали противника с трех сторон. В результате упорного боя конная дивизия белых была разбита, взято в плен большое количество белоказаков и захвачено много оружия. Однако XI армия продолжала отступление, ведя упорные, арьергардные бои в связи с тем, что она не получала никакого подкрепления ни людьми, ни вооружением, ни боеприпасами. 1-я и 2-я стрелковые дивизии отступили на Моздок—Кизляр. Остатки 3-й Таманской дивизии, оторвавшись от противника, достигли Величаев-ского и продолжали двигаться к побережью Каспийского моря в район Логани.

Авиадивизион с аэродрома Кизляр контролировал движение наших войск и действия противника. Он обеспечивал связь между отступающими войсками и командованием фронта. Несмотря на холод, голод, на отсутствие теплого обмундирования и болезни, летчики отряда с честью выполняли каждое боевое задание. Их командир Торосян вселял веру в победу. Он говорил, что В. И. Ленин, как всегда, окажет помощь фронту, и эта помощь не за горами.

В ходе боевых полетов самолеты подвергались износу и выходили из строя. Их отправляли в Астрахань, но взамен ничего не получали. Фактически из дивизиона остался всего один действующий авиаотряд на огромном протяжении фронта. После сдачи Кизляра 6 февраля отряд перебазировался в Астрахань. Здесь был получен приказ командующего авиадарма (авиации действующей армии) о преобразовании авиагрупп и авиадивизионов в авиаотряды и подчинении их начальникам авиации фронтов. Из Могилевского дивизиона и Астраханского авиаотрядов был создан 36-й авиационный отряд, командиром которого был назначен Т. А. Торосян. Отряд вошел в состав Южного управления авиации, куда вошли также 16-й^[15], 40-й, 43-й авиаотряды.

В Астрахани Торосян переформировал дивизион в отряд и подготовил самолеты к предстоящей весенне-летней боевой работе. В середине февраля в Астрахани наступила распутица. Авиация была прикована к земле. Она не могла оказывать никакой помощи отступающим к Астрахани частям XI Армии. В самой Астрахани с каждым днем ухудшался вопрос продовольствия. Эсеры и меньшевики, используя создавшийся продовольственный кризис, подняли мятеж.

Отряд во главе с Торосяном прибыл в распоряжение Военно-революционного комитета, во главе которого был С. М. Киров. Авиаторы вместе с другими частями с оружием в руках участвовали в подавлении мятежа. Уже вечером 11 марта 1919 г. из Астрахани было сообщено В. И. Ленину и Реввоенсовету республики: «Ликвидация восстания заканчивается». А 13 марта Реввоенсовет Каскавфронта телеграфировал: «Белогвардейское восстание окончательно ликвидировано, армия и флот единодушно встали на защиту Советской власти». С 13 марта 1919 г. Каспийско-Кавказский фронт был упразднен, часть войск передана в X армию и из части войск и Каспийской флотилии была вновь создана XI армия. 36-й авиаотряд Торосяна был переброшен в состав X армии Южного фронта, которая под ударами деникинцев с тяжелыми боями отступала от р. Маныч к р. Сал. Отступающие войска оказывали героическое сопротивление врагу. В этих боях отличились конные части Буденного и Апанесенко. Авиаторы неустанно помогали наземным частям. В результате этого в районе Котельникова наши кавчасти внезапно обрушились на 6-ю пехотную дивизию генерала Кутепова и почти полностью уничтожили ее.

Краснов, используя свое преимущество в коннице, обходил фланги советских войск, угрожал их тылам, вынуждая отходить к Царицыну. Более полутора месяца потребовалось деникинцам, чтобы сломить упорное сопротивление войск X армии и выйти на ближние подступы к Царицыну.

36-й авиаотряд в день совершал несколько боевых вылетов на разведку, бомбардировку и обстрел конных частей противника. Частично уничтожая, частично рассеивая конные части, авиация задерживала продвижение врага вперед. Она создавала условия активной деятельности наших конных частей. Сам Торосян много раз бомбил и штурмовал конницу противника, невзирая на мощный огонь врага с земли. Зачастую его самолет получал от полутора до двух десятков пробоин. Чтобы его не убили с земли, он под сиденье вместо брони приспособил обыкновенную крестьянскую чугунную сковороду. Дважды в бою Торосян получал небольшие ранения, но неотступно продолжал боевые вылеты. По примеру командира отважно действовали и летчики отряда.

13 июня 1919 г. отряд готовился перебазироваться на другую площадку. Торосян сделал все распоряжения. Одновременно на разведку он послал один экипаж. Обоз с боеприпасами и запчастями был послан вперед. Сам командир сел в легковую машину, чтобы поехать туда и принять самолеты. Вдруг прискакал летнаб Стржалковский, который утром вылетел на разведку и доложил, что из-за отказа мотора он совершил вынужденную посадку в 12 км. Стржалковский просил срочно послать туда механика и устранить неисправность, чтобы самолет не захватили враги. Торосян распорядился взять инструменты и сесть в машину Стржалковскому, младшему механику Петрусинскому, старшему мотористу Сясину, шоферу Логинову, помшоферу Хачатурову. По дороге их захватил дождь. Неожиданно лопнула камера автомашины и двигаться стало невозможно. Торосян достал в деревне подводу и вместе с летнабом и техсоставом поехал к самолету. Логинову и Хачатурову он велел отремонтировать машину и приехать на место, где приземлился самолет.

Как только шоферы окончили ремонт, в деревне появился конный разъезд белых во главе с офицером. В направлении, куда поехал Торосян, шла перестрелка. Казаки, обезоружили шоферов и приказали гнать машину в другую деревню, где располагался их штаб. Там сняли с них одежду и заперли в подвале поповского дома. Один из казаков потом рассказал шоферам Логинову и Хачатурову, что их разъезд нагнал подводу с красными летчиками. Завязался бой. Летчики отстреливались до последнего патрона. Несколько раз казаки предлагали им сдаться в плен. Но летчики отказались. Тогда казаки из пулемета обстреляли их. Все авиаторы погибли. Озверелые казаки потом издевались над убитыми, рубили их саблями. А летчик, который был у самолета, поджег его и также не сдался в плен.

Логинова и Хачатурова 14 июня освободили наступающие части Красной Армии. Вопрос о трагическом происшествии в отряде 27 июня 1919 года обсуждался на собрании партячейки, где присутствовало 18 коммунистов. Вот что рассказал Хачатуров: «В штабе белых нас арестовали, раздели до нижнего белья и заперли. Немного погодя нас перевели в другое место, на край села, где нас охраняли два конных казака. На рассвете 14 июня мы услышали перестрелку. Кто-то выбежал и крикнул: «Красные наступают!» Часовые бросили нас и ускакали. Мы же бросились бежать, по нас открыли огонь. Мы укрылись в канаве. По канаве пробежали версту и встретились с нашим разъездом. С разъездом добрались до штаба дивизии».

По докладу политкома Мошкова было принято постановление: «Мы, комячейка 36-го авиаотряда, работавшие на других фронтах, отлично знаем наших летчиков, состав которого неоднократно был в очень тяжелых условиях и, вместе с тем, очень удобных для перехода на сторону неприятеля, всегда был на стороне Советской власти. Сейчас они попали в плен совершенно случайно, но ни в коем случае не умышленно и погибли смертью героя»^[16].

Так партячейка 36-го авиаотряда, которую сформировал Торосян, высказала свое отношение к своему бессменному командиру.

Годы борьбы за Советскую власть скрыли от нас имена многих героев гражданской войны. Но в памяти народа всегда живы их дела. И ныне мы отдаем должное посланцу великого Ленина — авиатору Торосу Аваковичу Торосяну.

Источники:

• X. С. Петросянц «В рядах советских авиаторов». — Ереван: «Айастан», 1969 — 310 с., ил.

1. Московская авиашкола была частной и поэтому имела заведующего и представителя армии. [↩]
2. ЦГВИА, ф. 1603, оп. 3, д. 1524, лл. 2—3. [↩]
3. ЦГВИА, ф. 1606, оп. 3, д, 1524. Объяснительная записка приводится в сокращенном виде. [↩]
4. См. ЦГВИА, ф. 6077, оп. 1, Д. 17. [↩]
5. ЦГВИА, ф. 25905, оп. 2, д. 2. [↩]
6. В. И. Ленин, Военная переписка 1917—1922 гг. М., Воениздат, 1966, стр. 54. [↩]
7. См. «Известия Бакинского совета» от 27 июня. Приказ по Кавказской авиации N° 5. [↩]
8. «Известия Бакинского совета рабочих, красноармейских, матросских и крестьянских депутатов», № 129 от 4 июля 1918 г. Приказ по Кавказской Красной Армии № 76. [↩]
9. Там же, № 144 от 23 июля 1918 года. [↩]
10. Газета «Известия Бакинского совета», № 143 от 2 июля 1918 г. [↩]
11. Там же, № 148 от 29 июля 1918 г. [↩]
12. См. ЦГАСА, ф, 25905, оп, 3, л. 17 [↩]
13. Там же, л. 33. [↩]
14. ЦГАСА, ф. 25905, оп. 2, л. 6. [↩]
15. Командиром 16-го авиаотряда был А. Т. Саркисян. [↩]
16. ЦГАСА, ф, 29, оп, 3, Д. 198, л» 47. [↩]