Родилась 24 декабря 1920 года в городе Бердянске, ныне Запорожской области Украины, в семье служащего. В 1930 году переехала в Москву. Жила в посёлке Салтыковка Московской области, в городе Бабушкин (ныне в черте Москвы). Окончила 3 курса механико-математического факультета Московского государственного университета в 1941 году. Занималась астрономией. С октября 1941 года в рядах Красной Армии, окончила школу авиационных штурманов.
С мая 1942 года в действующей армии. Была штурманом экипажа, эскадрильи, полка. Воевала на Закавказском, Северо — Кавказском, 4-м Украинском фронтах. Участвовала в боях на Северном Кавказе, Таманском и Керченском полуостровах.
Штурман 46-го Гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка (325-я ночная бомбардировочная авиационная дивизия, 4-я Воздушная армия, 4-й Украинский фронт) Гвардии старший лейтенант Е. М. Руднева совершила 645 боевых ночных вылетов на уничтожение переправ, железнодорожных эшелонов, живой силы и техники противника.
В ночь на 9 апреля 1944 года погибла при выполнении боевого задания севернее города Керчь Крымской области Украины. Похоронена в городе Керчь.
26 октября 1944 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, посмертно удостоена звания Героя Советского Союза. Награждена орденами: Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды.
Памятник Е. М. Рудневой установлен у школы в посёлке Салтыковка, где она училась; в Москве (в парке «Сокольники» и у здания школы №309) — бюсты Героини. Её именем названы малая планета Солнечной системы, школа №15 в городе Керчь, улицы в Бердянске, Керчи, Москве, Салтыковке.
* * *
В 1939 году, когда началась Вторая Мировая война, 18-летняя Женя Руднева, посмотрев кинофильм «Ленин в Октябре», написала в своём дневнике: «Я очень хорошо знаю: настанет час, и я смогу умереть за дело моего народа так, как умирали они, безвестные герои этого замечательного фильма. Я хочу посвятить свою жизнь науке, и я это сделаю… Но я комсомолка, и общее дело для меня дороже своего личного, именно так я и рассматриваю свою профессию, и если партия… этого потребует, я надолго забуду астрономию, сделаюсь бойцом, санитаром».
Она и на механико — математический факультет Московского университета шла только затем, чтобы быть астрономом. Но в тревожные предвоенные месяцы у Жени находилось время для занятий военным делом: она усердно метала гранаты, сдавала нормы по стрельбе из пулемёта «Максим».
В июне 1941 года она перешла на 4-й курс. Училась Женя с увлечением, участвовала в научных обществах, писала статьи по астрономии. Талантливой студентке предсказывали будущее ученого.
Женя… Тугая светлая коса вокруг головы, тонкая, почти детская шея, нежное лицо с лёгким пушком на коже, мягкие медлительные движения. А в глазах, больших серо-голубых глазах, светились ум и душевная чистота. Её можно было назвать «тургеневской девушкой».
Почему же эта девушка, совсем «невоенная», стала героем? Откуда она нашла в себе силы для того, чтобы переносить тяготы фронтовой жизни, смотреть в глаза смерти и совершать подвиги?
С 13 лет Женя вела дневник. Даже очень краткие и отрывочные выдержки из этого дневника расскажут о том, как разнообразны были её интересы, как пытлива и настойчива была Женя ещё в школьные годы, как воспитывала в себе она высокие душевные качества и сознательность комсомолки, настоящей патриотки.
1934 год (Жене 13 лет): «Вчера нам сказали отметки за вторую четверть. У меня отметки такие же, как и за первую четверть: Физкультура — «хорошо», остальные «отлично». По физкультуре отметка неверная — я прыгать не умею. И по географии тоже. Всю четверть не спрашивала, а ставит «отлично»… На утреннике меня премировали грамотой ударника второго года пятилетки. А вечером мы выступали в подшефном селе Чёрном с пьесой «Майская ночь, или утопленница» Гоголя…»
1936 год (Жене 15 лет): «Чем больше изучаешь химию, чем глубже понимаешь химические процессы, тем больше встречаешь их на каждом шагу. Однажды у меня было много свободного времени, и я решила смотреть вокруг себя и записывать всё, что как-нибудь связано с химией. Перо, чернила, тетрадь — это были первые предметы, затем ещё, ещё и ещё. Я писала уже больше часа, а описание не двинулось дальше предметов письменного стола… Наконец мне это смертельно надоело. Я подошла к этажерке, но уже с другим намерением: спастись от химии в чтении. Я с надеждой взяла своего любимого поэта Некрасова, но — о, ужас! — преступная мысль уже омрачила мой рассудок: а из чего и как сделана обложка книги?..»
30 декабря было комсомольское собрание. Я очень люблю нашу комсомольскую группу. Правда, большинство наших комсомольцев — ученики 10-х классов, я их мало знаю, но они все такие дельные, боевые, весёлые, дружные: нам, девятиклассникам, есть чему у них поучиться…»
1937 год (Жене 16 лет): «4 января я с мамой и Лидой смотрела «Ромео и Джульетту». Джульетта — прелесть. Ромео — тоже, но всё же мне непонятно: неужели настолько велика сила любви, что превращает даже храбрых мужчин в тряпки? Лида согласна со мной, что нужно испытать всё самим, чтобы понять это как следует.
…Нас сняли с соревнования за то, что не развязались носилки. Оскорблённые, мы ушли. А когда было заседание судейской коллегии, все напали на главного судью, теперь — ура! — нас выставляют тоже на городские соревнования. А ведь я счастливый капитан: у меня в команде такие быстрые одевальщицы (есть такое слово?) противогаза, как Ида и Лида, такая меткая мастерица тушения бомб, как Нина…
…Я плохая комсомолка в том смысле, что неаккуратно отношусь к «мелким» поручениям, вроде заметок в стенгазету. Я с полчаса торговалась с Фрумкиным, буду я писать заметку или статью. Это недостойно комсомолки.
…Сейчас чудно кто-то играет на скрипке. Я очень люблю скрипку — больше всех музыкальных инструментов… Музыка клонит к мечтаниям…
…Десятый час. Пароход скоро отходит. Мы сидим на верхней палубе и прощаемся с Горьким. Вот он лежит на горке, над рекой, сияя ночными огнями. Не хочется говорить о простом и обыденном. Мы мечтаем и… боимся мечтать. Но мечтать так хорошо! Ведь если бы не было мечты у человека, жизнь была бы скучной… Вот я смотрю на звёздное небо, на Орион, на Сириус и мечтаю о том, как я буду астрономом, как я буду изучать их спектры, я вижу себя в обсерватории… А на самом деле? Ведь сколько мне ещё учиться! Но я уже сейчас смотрю на небо, как на свою будущую собственность…
…Я была в читальне, исполнила своё желание: прочла в подлиннике Гейне. Что за прелесть его стихотворения! А читать по-русски его — совершенно безрезультатно. Ведь в стихотворении форма имеет значение, несравненное со значением формы в прозе… Читать Гейне по-русски не лучше, чем Пушкина по-немецки.
…Читаю у Сафонова о возникновении жизни. И опять у меня накопилась тьма неразрешенных вопросов. Например, что такое ощущение? Не задумываясь, я бы ответила: понимание раздражения. Значит, сознание? Странно, даже несколько резко. Энгельса освоить пока что не могу. Я не знаю разницы между активными и реактивными турбинами, я многого ещё не знаю. Как мне недостает руководителя — энциклопедиста! Даже всезнающим инженером из «Таинственного острова» я вряд ли бы удовлетворилась. А может быть, и хорошо, что такого человека нет? Волей — неволей обращаешься к книгам. Но это, правда, не слишком легко. Хотя зачем мне, чтобы всё было легко? Жить было бы неинтересно. А жизнь и интересная же!
…Моя судьба решается. Я записалась в коллектив наблюдателей. Там чудесная библиотека. У меня глаза разбежались, когда я увидела столько книг по астрономии. Это было 10 декабря. Заседание солнечного отделения. Доклад делал профессор Баев. Я, кажется, особенно симпатизирую Солнцу. Но, если я не ошибаюсь, в «Барышне-крестьянке» сказано примерно следующее: «Хотя сердце Алексея было уже занято, молодая красавица имела на него все права». Красавица Луна является для меня Лизой — Акулиной. Послезавтра пойду на заседание лунного отделения…»
1938 год (Жене 17 лет): «Вчера я дала себе обещание: никогда не заниматься вещами, связанными с философией, но обязательно изучить всё, что по этому вопросу имеется.
…»Депутат Балтики» был прежде картиной, которую я ставила выше всех, ранее виденных. Далеко ему до «Ленина в Октябре». Когда смотришь эту картину, не можешь быть равнодушной: смотришь на экран, а думаешь о себе. О, я очень хорошо знаю, для чего я живу! Я знаю: настанет час, я смогу умереть за дело моего народа так, как умирали они, безвестные герои из этого чудного фильма. Я хочу посвятить свою жизнь науке, и я это сделаю: все условия создала Советская власть для того, чтобы каждый мог осуществить свою мечту, какой бы смелой она ни была. Но я комсомолка, и общее дело мне дороже, чем своё личное (именно так я рассматриваю свою профессию), и если партия, рабочий класс этого потребуют, я надолго забуду астрономию, сделаюсь бойцом, санитаром, противохимиком.
…Изучаем «Как закалялась сталь». Я перечитала роман, нашла в нём много нового и, вероятно, не раз ещё буду перечитывать… Особенно произвела на меня впечатление сцена убийства Вали Брузжак и её товарищей: «Товарищи, помните, умирать надо хорошо»…
…Была я в МГУ. Наверное, туда мне дорога лежит. Странно: я представляю себя студенткой различных вузов и ничего особенного в этом не вижу, но когда подумаю, что я — я! — могу быть студенткой университета, мне что-то не верится, уж слишком большое уважение питаю я к университету.
…Болит правая рука — это я так усердно метала гранаты; не добрасываю сантиметров 30 до 24 метров.
30 сентября ездила в бассейн сдавать плавание и проплыла только 75 метров из 100 — духу не хватило. Завтра буду с Идой и Лидой слушать в Ленинской аудитории лекцию «Воспитание воли». Я теперь установила строгий режим: встаю в 6 утра, делаю зарядку в 6:15, обливаюсь (осторожно) холодной водой, спать ложусь в 11 часов вечера, на ночь делаю холодное обтирание.
…Ездила в Кусково на полигон стрелять из пулемёта. Приехали, а стрелять пришлось из ручного пулемёта, я его всё время держала на руках; разумеется, из 25 патронов ни один в цель не попал, и мой фашист остался невредимым. Это весьма прискорбно. Решила лучше изучать «максима» и обязательно сдать нормы.
…В отделе Солнца работы много. Но ведь я состою и в отделе Переменных звёзд, где я недавно, но откуда мне вовсе не хочется уходить. Там очень интересно, там такая хорошая обстановка! Я не могу быть гостем в отделе. 2 марта я делаю доклад о вычислении орбит двойных звезд. Мне его будет трудно сделать не столько из-за математики, сколько из-за того, что я не знакома с элементарными понятиями из учения о двойных звездах. Павел Петрович Паренаго посочувствовал мне, когда узнал, что меня выбрали заведующей, и в утешение подарил мне свою книгу о достижениях астрономии за 1937-й год…
…Я уже сдала нормы по стрельбе из «максима» — 4 из 5 возможных: два патрона попали фашисту в лицо, два в шлем, а пятый исчез».
… Женя перешла на 4-й курс. Впереди её ждала учёба, занятия любимой астрономией, жизнь интересная и многогранная. Но война все изменила…
Первое военное лето Женя провела под Рязанью на полевых работах. А вернувшись, она узнала о том, что известная летчица Герой Советского Союза Марина Раскова набирает девушек в авиационные полки. Вместе со своими подругами Катей Рябовой, Руфой Гашевой, Ирой Ракобольской и другими студентками Женя отправляется в ЦК комсомола, где происходил набор.
Теперь, когда стране угрожала страшная опасность, Женя не могла спокойно учиться. Она решила, что её место только на фронте. Перед тем, как идти на комиссию, она, волнуясь, сказала подругам:
— Боюсь, что меня могут не взять: у меня не совсем ладится с физкультурой…
— А ты будь понастойчивее, — посоветовала Катя.
Женю зачислили в штурманскую группу. Впереди предстояла упорная учёба. Проведя 7 месяцев в Энгельсской авиашколе, она становится штурманом в женском ночном бомбардировочном полку. Непросто было для Жени, никогда не мечтавшей об авиации, о военной службе, приобрести военные навыки. Трудно давалась строевая подготовка. Не хватало сноровки, расторопности. Но Женя умела преодолевать трудности. К своим недостаткам она относилась сурово. Чтобы научиться правильно и чётко, по-военному, шагать, она часто вечерами одна ходила возле общежития, отрабатывая элементы строевой подготовки…
На занятиях она всегда задавала вопросы. Человеку, не знавшему её, могло бы показаться, что она не понимает самых простых вещей. На самом деле всё было не так. Идут занятия по аэродинамике. В аудитории тишина. Преподаватель чертит на доске схемы, пишет формулы. Всё кажется простым и понятным. Но вот он кончил, отряхнул от мела руки.
— Всё ясно?
— Разрешите?
Встает Женя, и раздается её тонкий нежный голосок:
— А почему вы написали эту формулу? Как она выводится?
Преподаватель задумывается. Потом начинает объяснять, углубляясь в высшую математику…
Не проходило и дня, чтобы Женя не спросила: «А почему?». Ей хотелось знать всё. Знать глубоко. Так она привыкла учиться в университете.
Летала Женя с удовольствием и к каждому полёту относилась так же серьёзно, как к любому делу, которым она занималась.
В мае 1942 года 588-й (впоследствии 46-й Гвардейский) женский ночной лёгкобомбардировочный авиационный полк вылетел на фронт. На его вооружении был учебный самолёт-биплан У-2, переоборудованный для бомбометания. «Небесный тихоход» летал в любую погоду, не требовал больших площадок для взлёта и посадки. Под покровом темноты эти «тихоходы» сбрасывали на врага тонны бомб, рушили переправы, рвали ленты шоссейных дорог, поджигали склады с боеприпасами и горючим.
Донбасс. Здесь начала Женя свой боевой путь. Здесь, на реке Миус, по которой проходила линия фронта, она получила первое боевое крещение зенитным огнём. Летая штурманом на самолёте У-2, она каждую ночь бомбила вражеские цели. Точная и аккуратная, она успешно выполняла боевые задания. Спокойную, доброжелательную, общительную девушку полюбили в полку. Очень скоро она стала всеобщей любимицей.
Женя много знала, к ней тянулись, её с интересом слушали. Часто в непогоду, когда не было полётов, или просто в свободный час девушки просили рассказать им что-нибудь. И она с удовольствием рассказывала. Знала она множество мифов, легенд, сказок. У Жени был негромкий певучий голос, она могла говорить часами, не уставая. Неторопливо, иногда умолкая, чтобы можно было прочувствовать то, о чём она рассказывала. Но с особенным удовольствием говорила она о звёздах, о таинственной Вселенной, у которой нет ни начала, ни конца.
Сначала на фронте Женя была рядовым штурманом. Но вскоре её назначили штурманом эскадрильи, а спустя год — штурманом полка. Знания её были бесспорны, однако на должность эту назначили её с опаской: а вдруг не сумеет? Не отличалась Женя ни бравым видом, ни военной выправкой. Не умела ни бойко говорить, ни даже быть строгой. Но все так любили и уважали её, что ей и не приходилось командовать или приказывать. Распоряжения она давала не по-военному, а тихим, доверительным, совсем домашним голосом. И не было случая, чтобы кто-нибудь не выполнил её приказа — просьбы…
Женя много летала. Боевой опыт пришлось ей приобретать во время тяжёлого отступления наших войск на юге летом 1942 года. Затем были полёты в предгорьях Кавказа, где полк в течение полугода базировался под Грозным. Продолжительное время Женя летала на задания с командиром эскадрильи Диной Никулиной, опытной и смелой лётчицей, у которой она многому научилась. Боевой экипаж Никулина — Руднева был одним из лучших в полку. Девушки бомбили врага в районе Терека, под Моздоком, в горных районах Орджоникидзе, под Прохладным и Малгобеком.
Над целью шарили лучи прожекторов, стреляли зенитки. Часто тихоходный У-2 попадал под обстрел зенитных пушек и пулемётов. Широкие белые лучи цепко держали самолёт, а вокруг рвались снаряды. Но Дина и Женя всегда выходили из огня невредимыми. Они уничтожали скопления вражеских войск, танки, автомашины, артиллерийские точки. Не раз метким ударом Женя повреждала переправы через Терек.
Однажды она удачно сбросила бомбы на вражеский эшелон. Была лунная ночь, когда самолёт приближался к цели — железнодорожной станции. В это время от станции отошёл эшелон. Светлый дымок относило ветром в сторону от паровоза.
— Дина, вижу поезд. Давай снизимся, — сказала Женя.
— Какая отличная цель! — обрадовалась лётчица.
Однако, попасть в движущийся поезд оказалось не так просто. Несколько раз Дина заходила на цель, но каждый раз Женя откладывала бомбометание: бомбить надо было наверняка. Наконец, хорошо прицелившись, она сбросила бомбы. Газета «Крылья Советов» в номере от 28 февраля 1943 года написала:
«Первым ложится на курс орденоносный экипаж Никулиной и Рудневой. 250-й раз летит он на врага. На этот раз приказано разрушить железнодорожную станцию противника. Станция имеет важное стратегическое значение, и фашисты поэтому прикрывают её мощным огнём зенитной артиллерии… Но всё это не может остановить бесстрашных патриоток, идущих к цели. Станция обнаружена. Бомбы, метко сброшенные младшим лейтенантом Рудневой, ложатся по назначению».
Часто на имя командира полка Евдокии Давыдовны Бершанской приходили радиограммы от наземных войск, в которых они благодарили лётчиц за отличные бомбовые удары. В феврале 1943 года женский полк был удостоен Гвардейского звания. Это была хорошая награда за боевые успехи, достигнутые за 8 месяцев пребывания на фронте.
После зимнего наступления наши войска вышли на Кубань. Линия фронта стабилизировалась. «Голубая линия» — так называлась сильно укреплённая оборонительная полоса противника. Здесь враг сосредоточил большое количество средств противовоздушной обороны. Летая ночью, девушки сталкивались не только с интенсивным зенитным огнём, прожекторами, но и с ночными истребителями, которые охотились за У-2.
Женя бомбит врага под Новороссийском, в укреплённых районах под Крымской, Темрюком. В ночном небе Кубани и на Таманском полуострове лётчицы 46-го Гвардейского полка воюют всю весну, лето и начало осени 1943 года. Здесь геройски погибли 16 девушек и среди них первая Женина лётчица Женя Крутова и близкая подруга Галя Докутович…
У Жени Рудневой, штурмана полка, масса работы. Она обучает штурманскому делу девушек — вооруженцев, которые изъявили желание летать. Она сама летает на боевые задания со всеми лётчиками полка и обязательно «вывозит» молодых лётчиков, прибывающих в полк, совершая с ними их первые боевые вылеты. Кроме того, у неё много других обязанностей. Она — член партийного бюро полка. Она организует штурманские конференции, ведёт философский кружок и делает массу вещей, без которых жизнь кажется ей неполной: делает доклады, пишет статьи, читает книги…
По-прежнему Женя любила летать с Диной Никулиной, своей прежней лётчицей. Дина видела, что Женя совершенно не бережёт себя, и это её беспокоило. Каждый раз, когда Женя собиралась в полёт с молодым малоопытным лётчиком, подруга предупреждала её:
— Смотри, будь внимательна…
— Ничего, я — «везучая». Со мной ничего не случится, — смеялась Женя.
— Ну-ну, «везучая», ты всё-таки будь осторожна!
Однако именно осторожности Жене не хватало. Она считала, что главное — как можно лучше выполнить боевое задание, и, случалось, пренебрегала опасностью, не учитывая того, что молодые неопытные лётчики, впервые попав под сильный зенитный обстрел, в прожекторы, могут растеряться, действовать недостаточно энергично…
В сентябре был освобождён Таманский полуостров. Врага отбросили в Крым. С осени 1943 года началась подготовка к высадке наших войск на Керченский полуостров. Женя каждую ночь по нескольку раз летала бомбить вражеские укреплённые районы под Керчью, где свирепствовали зенитки. Иногда она летала на боевые задания с командиром полка Бершанской. Каждый полёт с Евдокией Давыдовной для Жени — большой праздник: она любила своего командира и как человека, и как замечательного лётчика.
Е. М. Руднева участвовала в разгроме немецких войск на Таманском и Керченском полуостровах. Только в течение одной ночи 9 января 1944 года Женя совершила 7 вылетов. За боевые подвиги она была награждена орденами Красного Знамени и Красной Звезды.
Готовилось большое наступление наших войск. Женя записала в своём дневнике:
…Апрель 1944 года. Последние дни перед наступлением. Лётчицы полка работали с максимальным напряжением, делая по 8 — 10 боевых вылетов в ночь. Однажды полку была поставлена задача: бомбить укреплённый район вражеской обороны севернее Керчи. Перед вылетом Женя Руднева предупредила лётчиц:
— В районе цели — сильная ПВО. Остерегайтесь прожекторов. Штурманы, проверьте, пожалуйста, ещё раз расположение зенитных точек…
Сама она полетела на задание с лётчицей Прокофьевой, которая делала свои первые боевые вылеты.
Враг упорно сопротивлялся. Вдоль короткого отрезка линии фронта, которая протянулась от Керчи к северу до Азовского моря, было сосредоточено много зениток и зенитных пулемётов, прожекторов, автоматических пушек «Эрликон». Когда стреляет «Эрликон», похоже, будто кто-то швыряет вверх горсть песку. Каждая песчинка — снаряд. Получается облако из рвущихся снарядов.
Именно в Женин самолёт швырнул снаряды «Эрликон». Самолёт, который вели лучи прожекторов, загорелся. Некоторые экипажи, находившиеся неподалёку от цели, были свидетелями того, как загорелся самолёт, как он падал, разваливаясь на части…
Гибель Жени потрясла всех. К тому времени в полку было немало потерь. Но Женя… Без неё трудно было представить полк. А 2 дня спустя наши войска вступили в Крым, и вскоре он был полностью освобождён.
Командир полка Е. Д. Бершанская писала в Москву родителям Жени: «Она погибла храбро, мужественно, как Герой. Слава о её подвигах будет жить в веках! Наш личный состав скорбит о любимой подруге. Никогда не забудем её светлый облик…»
Два года воевала Женя Руднева. 645 раз вылетала она на боевые задания. За это время она сбросила на врага 79 000 кг бомбового груза. Так и не пришлось ей вернуться в университет, к своей любимой астрономии. Свою жизнь она отдала Родине.
26 октября 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Гвардии старшему лейтенанту Евгении Максимовне Рудневой было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
В посёлке Салтыковка Балашихинского района Московской области у школы №14 установлен памятник Герою Советского Союза Е. М. Рудневой, которая до войны здесь училась. В школе создан музей отважной лётчицы. Имя Рудневой носит улица в посёлке, а на доме, где она жила, установлена мемориальная доска. Её именем названа также одна из улиц Бабушкинского района Москвы.
Н. Кравцова (Мерклин), Герой Советского Союза.
(По материалам сборника «Героини. Выпуск 2». — М.: Политиздат, 1969)
Оставьте свой отзыв